"Принцесса и Серый"

Ему было привычно красться по лесу серой тенью, старавшейся слиться с мокрыми лохмами кустов. Все звуки тонули в нудном шорохе бесконечно сыплющихся с неба капель, но даже когда над кронами маячило солнце, вокруг было тихо. Охотники давно поразогнали окрестное зверьё, и требовалось постоянно держать нос по ветру, чтобы не вылететь навстречу деловито снующим по лесу людям. Серый считал себя знатоком присущих им запахов. Телячья кожа, табак и едва уловимый аромат пороха от ружий впивались в чувствительные ноздри, заставляя волка цепенеть. Он был щенком, когда впервые увидел, как лишились своих линялых шкур несколько потерявших осторожность родичей.

С тех пор умение превращаться в тень не раз спасало ему жизнь, но вдруг подвело. Человек, с которым столкнулся Серый, не распространял далеко вперёд удушающую вонь табака с тонкой нотой металлической смерти. Вынырнув из кустов, волк почти налетел на него, тут же отпрыгнув от громкого взвизга. Двуногий шлёпнулся в траву, выставив перед собой смехотворно короткий меч. Да и он сам был какой-то мелкий, с тонкими ножками и лохмами – из-под упавшей на лицо спутанной шерсти блестели перепуганные глаза.

– Не подходи! – пропищал человек.

– Больно надо, – фыркнул волк, решая, не смыться ли обратно в кусты. – Ты ещё кто?

– Принцесса! – пришелец перестал размахивать мечом и вскинул голову.

– Принцесса! – Серый едва не покатился со смеху. – Не бывает таких принцесс!

Однажды волк и вправду видел целый дом на колёсах, в котором по лесу катила важная дама в копне из пугающе-красной ткани, поэтому знал, о чём говорит. Но жалкий пришелец внезапно обиделся.

– Конечно, все, кроме меня. знают, какими бывают принцессы! А если я не хочу сидеть во дворце и вышивать крестиком? Может быть, мне больше нравятся путешествия и приключения! Кроме того, все постоянно твердят, что принцесса должна быть прекрасной и милой, а как такой сделаться, не говорят... Ну, а ты кто такой?

– Волк, – Серый тоже постарался гордо выпрямиться.

– Волк?! – принцесса обидно вытаращилась на жмущегося у кустов мокрого заморыша. – Но ведь волк – это такой... опасный хозяин леса.

– Хозя-яин! – надулся Серый. – Вижу, ты не часто бываешь в лесу. Как тут станешь опасным, когда и днём, и ночью приходится убегать от охотников. Трястись наравне с зайцами. Может быть там, в Заповедных чащах, кто-то и не прячется от звука шагов, – он кивнул на простирающийся далеко за Малиновую реку лес. – Но, говорят, там много странных существ и неведомых диковин, от которых стоит держаться подальше.

– Диковин? – принцесса вскочила, и глаза её засверкали ещё ярче. – Так чего же ты здесь сидишь?! Надо идти и всё самим посмотреть!

– Думаешь, они не окажутся хуже охотников? – замялся Серый.

– Думаю, раз нам невмоготу оставаться дома, пора разведать новые места, – решительно заявила принцесса. – Идём, волк.

Серый без особой уверенности двинулся следом. Осторожность осторожностью, но выглядеть трусливей какой-то принцессы он не собирался.

"Секреты Пана"

Голова шла кругом, заглушить противные мысли не получалось, они жалили юного сатира не слабее роя растревоженных пчёл. Как следует разбежавшись, он со всей дури врезался лбом в ствол платана. Даже его крепкий череп подозрительно затрещал, сатир взвыл, прижав руку к пострадавшему месту, почти ощущая, как под пальцами вздувается шишка. Громкое покашливание оторвало парня от этого увлекательного дела. Резко обернувшись, он увидел Пана, выбравшегося из зарослей дикого винограда. Хозяин леса явно брёл к тихой поляне, затенённой даже в самый солнечный день, но сонливость в глазах мгновенно исчезла – теперь Пан с живым интересом пялился на ушибленного сатира.

– С чего это тебе вздумалось тягаться с деревом? - ехидно поинтересовался бог. - Или решил проверить, настолько ли деревянна собственная башка?

– Вот-вот, - на всякий случай придерживая лоб, зафыркал сатир. - Вот это постоянно и слышу от нимф! Не могу предложить им ни капли прекрасного, только тупые пляски и игрища...

– Ты расстроен отсутствием успеха у нимф? - Пан удивлённо вскинул кустистые брови. - Тоже мне беда. В этом деле редко кому везёт, нужно быть Аполлоном, чтобы нравиться всем. Нимфы спешили превратиться в тростник, только бы избавиться от меня. К тому же, тебе есть чем развеселить этих ветрениц, - он кивнул на заткнутую за пояс парня флейту.

– Я тот ещё игрок, - вздохнул сатир. - Могу хоть целый день выводить мелодии, но с тобой-то мне не сравниться.

– Со мной? - вновь усмехнулся Пан. - Однажды в своей самонадеянности я вызвал Аполлона на состязание в игре. Был в ударе, как никогда, почти поверил, что смогу победить. Но стоило Аполлону провести по золотым струнам кифары, как все сердца тут же были отданы ему.

– Но... - запнулся, выискивая убедительные доводы, сатир. - Но ты всё равно самый настоящий олимпиец, равный другим богам!

Весёлые глаза Пана на миг погрустнели.

– Я мог бы жить на Олимпе, - согласился бог. - Младенец с козлиными ногами и бородой очень понравился Зевсу и остальным. Это оказалось неплохим развлечением в череде скучных пиров, на которых мне особо и нечего было делать, кроме как веселить остальных своей нелепостью.

– А что делать здесь? - осторожно спросил сатир.

– Можно наведаться к святилищу Деметры, там всегда вызревают лучшие персики. Или отправиться в путешествие. А лучше всего, раз уж я передумал спать, созвать нимф и закатить очередную гульбу. Пошумим немного? - в руках Пана незаметно появилась свирель. - Давай, давай! - подбодрил он сомневающегося парня. - На самом деле, тебе же нравится играть и танцевать.

– Ещё бы, - признал смущённый сатир.

– Тогда ничто не должно тебя останавливать, - Пан довольно кивнул. - Какие бы недостижимые аполлоны не потрясали перед тобой своим совершенством.