Автор: Vanilla

25 марта в тёмном сыром подвале с вечно капающей трубой, старая охотничья собака родила пятерых щенков. И пусть роды были тяжёлыми, и выкормить их будет не так то просто, она всё равно была счастлива. Теперь одиночество ей было не так страшно. Она была кому-то нужна. Пять месяцев назад хозяева выкинули её на улицу. Она стала не пригодна. Видите ли, когда охотничья собака стареет, она уже не в состоянии догнать раненого зверя и принести его охотнику. Нюх притупляется, лапы предательски подводят и сил не хватает даже для того, чтоб пробираться по заросшему лесу. Она восемь лет служила своему хозяину: играла с его детьми, давала его жене лапу и радостно виляла хвостом, когда тот возвращался с работы. В общем, выполняла всё то, что требовалось от приличной домашней собаки. Но однажды, она упустила раненую лису. Такого ещё никогда не случалось! Собаку отвлёк запах леса. Ах, как потрясающ был этот запах! Он состоял из всего. Запах нор животных, свежих трав, ядовитых и не очень; неба, солнца и ручья, завораживающе журчащего где-то на опушке леса. Эти запахи сводили её с ума. Она в экстазе неслась по лесу, следуя за своим носом. Но он подвёл её. Впервые в жизни её нос сыграл с ней злую шутку, ставшей роковой. Собака стала стара и мечтательна. Мы бы с вами простили её, но её хозяин был не приклонен: раз она не в состоянии выполнять свою работу, она ему больше не друг! И вот, она оказалась на улице. Чувство голода и страха затмили обиду. Но предательство не забывается никогда. Собака очень долго сторонилась людей. Любой запах человека наводил на неё ужас. Она боялась быть обиженной снова. Так, через несколько недель ужаса она, всё же нашла место, где запах людей, был не так силён. Собака нашла убежище в подвале старого дома с вечно капающей трубой. Там было тепло и спокойно. Там даже был старый матрас, отдалённо напоминающий её «место». Как она не старалась забыть жизнь с людьми, но избавиться от старых привычек оказалось не так уж просто. Но время берёт своё, через какое то время она поняла, что скоро станет мамой. Желание умереть постепенно исчезло, ведь теперь ей надо думать не только о себе. И собака постепенно успокоилась. Всё свободное время (а его у неё теперь было хоть отбавляй) она проводила в поисках еды. Научилась залезать в мусорные баки и находить там всякую вкуснятину. Так незаметно пролетели два месяца. И вот на свет появились её долгожданные детки. О, как она была рада! Всю ночь она облизывала их своим тёплым и мягким языком. А они в ответ на её ласки благодарно тыкали её в бок своими маленькими носиками. Так она и жила, одинокая, но в то же время очень счастливая. Вот только одна вещь очень её беспокоила: один щенок, самый маленький и ласковый, оказался слеп. Когда все малыши открыли свои голубые глазки и стали ползать по матрасу, она поняла, что он ничего не видит. Но зато у него был потрясающий нюх! Этот факт немного успокаивал её. Она опекала его чуть больше, чем остальных. Но самую главную вещь она сообщила им сразу, как только они родились: людей надо остерегаться и не подходить к ним близко. Как пахнут люди, она собиралась сообщить им чуть позже, принеся какую-нибудь человеческую вещь. Каждый день она повторяла и повторяла им, что люди – это самые ужасные существа на свете. Щенки впитали это знание с её молоком. Каждый из них твёрдо знал, что ничего хорошего от встречи с человеком быть не может. А слепой щенок (я буду называть его Малыш) в тайне надеялся, что люди это всего лишь мамины сказки. Ведь мамы всегда рассказывают своим детям сказки. Так они и жили в этом сыром, но очень тёплом подвале с вечно капающей трубой. Малыш научился по запаху различать все вещи, расположенные в их маленьком домике. Запах мамы и возня его братьев и сестёр успокаивала, и он чувствовал себя в безопасности. Но однажды утром он проснулся от очень тревожного и незнакомого запаха еды. Да, это определённо была еда. Но уж очень подозрительно она пахла. Приторный, потрясающий и в то же время отвратительно отталкивающий запах доносился со стороны улицы. Малыш услышал чавкающий звук. Мама и остальные щенки с невероятной скоростью поглощали это. Он было, уже тоже собрался попробовать кусочек, но что-то остановило его. Было предчувствие чего-то очень нехорошего. Тогда он ещё не знал, что так пахнет смерть… Минут через двадцать Малыш понял, что что-то не так. Прижимаясь к маме, он почувствовал, как её тело забила мелкая дрожь. Потом все остальные щенки тоже начали постепенно подёргивать лапками. Началась паника. Собака поняла, это конец! Никто не поможет им. Они умирают. В последние минуты своей жизни она судорожно старалась защитить своих детей. Она накрыла их своим исхудалым телом и завыла. Малыш уснул под последний стон мамы. Проснулся он от холода. Понимание природы этого холода пришло не сразу. Он не знал, что такое смерть, но почувствовал это носом. Мама с остальными щенками уже успела остыть. Бездыханное тело собаки и после смерти защищающее своих детей, жалко лежало посреди тёмного подвала. А звуки капель из вечно капающей трубы пели песнь смерти. Малыш испугался. Они пахли не так как всегда. Запах был холодным с примесью приторности, какая исходила из той еды, так радостно пожираемой ими утром. И он побежал. Куда угодно, только подальше от этого запаха. Кочка, проволока, ещё одна кочка, дохлая крыса. Скорее от сюда. Он ни разу не упал. Его нос вёл его в другую часть дома. Он остановился только тогда, когда почуял запах стены с влажными кирпичами. Рядом со стеной оказалась лестница и дверь. Забившись под лестницу, маленький слепой щенок начал оплакивать свою мать. Он плакал очень тихо, чтобы его не услышали люди. Ведь от них можно ожидать всего. Люди – это зло. Пошёл дождь, его холодные капли затекали под дверь и превращались в огромную лужу. Но Малыш не чувствовал холода. Вмести с ним, гибель мамы оплакивала сама природа. Так и лежало это маленькое беззащитное существо в темноте и грязи, никому не нужное и всеми забытое. Он умер быстро, не испытывая боли. И его последней мыслью было: «Жаль, что я так и не узнал, как пахнет человек, ведь он самое страшное существо на свете. Человек может предать». Автор Авраменко Виктория (c)