Иногда я с ужасом думаю о том, каково быть мужчиной. По большому счету о нем, о мужчине, никто не думает. Каково ему жить? О тюленях и морских котиках думают больше!

Все (не будем показывать пальцем!) думают только о том, любит или не любит. Делает - не делает. Приедет - не приедет. Изменит - не изменит. Женщина, зависимая от мужчины, похожа на пленника, которому вывернули руки и привязали локтевыми суставами к кому-то другому. К ее мужчине. Чуть он шевельнется, она шипит: "Мне больно!" Когда он замирает, она дергает: «Ты чего замер? Ты жив? Ты ко мне относишься?»

Это я утрирую, конечно. Но по большому счету вглядитесь в зеркало. По-настоящему думать о мужчине может только женщина, которая ничего уже от него не ждет, либо та, которую он называет мамой.

Всё больше моих знакомых мужчин жалуются на одиночество. Выглядят одинокими. Выбирают одиночество. Иногда им нужно, чтобы их просто погладили и не задавали никаких вопросов. Я могу погладить, но, к стыду своему, в большинстве случаев не удержусь от вопросов. Потому что беспокоюсь за себя. Относится ли он ко мне? Большинство моих знакомых женщин так или иначе, не мытьем, так катаньем, вытягивают из мужчин отношение. Хоть какое-нибудь.

А между тем, мужчина устает и закрывает глаза. Он больше не может и не хочет видеть ни свой бизнес, ни свою женщину, ни свою глобальную ответственность за всё. Если у него что-то не получается, он — ...удак. Он живет с ощущением "Я ...удак", и у него нет волшебного слова "зато". Это у нас всё проще. У меня не всё ладно на работе, но зато муж хороший. У меня нет ни мужа, ни работы, но зато есть ноги. И грудь. Да, я толстая, но зато Катька еще толще! У мужчин это "зато" почему-то не работает. Правила их честны, строги и просты. У тебя большие... эээ... размеры, но зато нет карьеры? Ну ты и ...удак! У тебя бентли, но зато нет любимой женщины? Ну ты и ...удак! У тебя есть любимая женщина, но зато нет бентли? Ну ты и ...удак!

Они вечно встроены в конкуренцию — раз, и в иерархию — два. Они вечно выясняют, кто из них щенок, а кто главный на площадке. И иногда, приходя домой, они хотят просто лечь лицом вниз и закрыть глаза. В одиночестве. Потому что если не в одиночестве — то опять ...удак. Слабак и тютя. Я бы никогда не смогла быть мужчиной. Я слабак и тютя и часто реву под одеялом. И мне никто слова не скажет. Я сама себе слова не скажу. А у настоящих героев жесткое табу на жаление себя.

Я была молода, а мой муж строил бизнес. В 90-е годы. Он приходил домой и ложился, закрыв глаза. А я хотела, чтобы он со мной поговорил. И он говорил. Едва живой от усталости.

Потом, уже в своей незамужней жизни, я хотела от любимых мужчин еще чего-то. Чтобы любил. Чтобы женился. Чтобы розы с брюликами. Не делай мне больно. Не шевелись. Или нет. Шевелись – и делай мне хорошо! Что они при этом чувствуют? Чем дальше в лес, тем меньше я в этом понимаю. И когда у меня хватает фантазии представить, что им надо иногда, чтобы их просто приняли и поняли, и молчали, и принесли чай, и всё это — не только сегодня и завтра, а долго-долго, пока всё не наладится — тогда мне кажется, что я всё понимаю. Тогда исчезает половая принадлежность, и остаются просто два взрослых человека, которые могут сделать друг для друга что-то хорошее. Поддерживающее. Дружеское. Любящее.

Я впервые в жизни об этом всерьез думаю. Мне кажется, они становятся всё более одинокими и заброшенными на фоне всех этих курсов для стерв и женской самостоятельности. И им нельзя никому об этом говорить — об этом своем нарастающем одиночестве. И из этого жалельного места, из этого беспокойства у меня больше никак не получается что-то от мужчины хотеть. Хотя с точки зрения успешных женщин я получаюсь «полный ...удак». Ведь у меня нет брюликов, мужа и даже регулярной смс-ки "Спокойной ночи!". Поэтому не берите с меня пример, не надо.

Подпись автора

Не учите меня жить, лучше помогите материально!))))