Деревня «Титьки»
"Испокон веку, во глубине Сибирских руд, или во тьме тараканьей жила себе, не зная особого горя деревенька с названьем «Титьки». Жили там не шибко богато. Правда один мудрец сказал, Рассея бедная потому, што у ёй много земли, а ежели её продать, то продавший ея, станет жить долго и счастливо. Прозвище своё село получило за коровок, а магёт быть и за голосистых девчат, деревенских певуний. Апосля, как сейчас говорят, перевороту в 17-ом годе, названье у нашей деревни часто меняли. Большевики прозвали «Красные титьки», при Хруще-кукурузнике «Титьками имени ХХ съезда КПСС», При Ильиче-2, сменили на «Брежневские титьки», а в честь Мишки-меченого стали звать «Титьки с человечьим лицом», ну а опосля энтой страсть какой демократичной революции 91 года, стали кликать - «Рыночными титьками». А вот когда наступила уж полная свобода, колхоз в ентих «Титьках» совсем захирел. Председатель запил, ну а когда он чуток оклемался, то сразу начал суетно искать деньгу, чтоб восстановить порушенное хозяйство, но ему показали …дулю, т.е. денёг не дали. В своём приёмнике с батарейками, он чегой то там наслушалси, и назначил себя Премьером, независимого Правительства села «Свободные титьки». Энтот председатель колхозу - Пётр Лукич, или Петька, сын хромого конюха Луки, учился грамоте и чуток мог читать и писать. Но с ним приключилась этакая болезнь, по-научному «анурез» называют, он «пысался» в постелю, за это его девчата дражнили. От позору он вешался, но сорвался и убёг на фронт второй германской войны. Затем геройски возвернулся, и стал председателем. Ну, а больше было некому. За пьянки, драки и другие безобразия его ругали, но всё адно, избирали председателем. Он стырил последние деньги в колхозной кассе, купил себе мотоцикл «Урал» с коляской, а дочери Лидке, кооперативную квартиру в районном центре. На собрании правления, стало быть, надумали отнять у него должность и портфель, но за него вступился дед - Степан Цыцка, старый большевик, говорят, сам лично видал Ленина. Он сказал, - да нехай Петька руководит, красть и так уж болей нема …чего. Это решение и затвердили. А мог назначить себя и Президентом «Титек». Из оставшихся денёг, Петька заказал в городе латунную вывеску «Премьер», как «Банк Москвы», и повесил её на правлении. И всем сказал, что ежли он, когда и помрёт, то его жинке, рыжей Верке, по Президентову указанию, как и Наине, дадут огромную пенсию, которую будет получать вся его родня до …десятого коленца. В начале 50-х годов прошлого веку, в деревню вроде, как случайно забрёл человек, был он тверёзый и в круглых, как у Якова Свердлова очках. Назвалси он Николаем Гореловым, сказал, что бухгалтер, а в лесу заплутал, и тут на него напали лихие людишки с кистенями, и отобрали документы. Попросил поесть, да так в селе и …остался. Апосля 93 года, старикам хотели отменить пенсии, сказали, что они полудурки, и не на ту власть горбатились, а на 9 мая, ветеранам войны не дали продзаказ, - банку кильки в томате и пакет гречки. Но зато бухгалтеру таперича, стали приходить переводы, да посылки, подписанные по-арапски, там были куриные ножки, от Буша, кофий и другая снедь. Но самое главное, большая квадратная бутылка висок (такой иноземный самогон), вроде как жертве кровавого сталинского режиму, но почему-то на имя Наума Горелика, да ещё открытка с музыкой и написано, надо прибыть на митинг, и почтить память …Соловецкого камня на Лубянской площади. А где тот камень и площадь, не указали. Вечерами бухгалтер с Премьером, напивались до чёртиков. Премьер сердито хрустел огурцом, тупо уставившись на портрет Президента, и грубо молчал, ну прямо, как Фроськина коза Зойка. Бухгалтер сморкался в платок, плакал, говорил, что его хотели репрессировать, за растрату из-за любовницы, но он убёг, и ваабче он рано народился и опередил своё время, а сейчас с его талантом он мог бы стать …большим человеком. В деревне осталось всего-то пять домов, а в них коротали свой век старики, самому молодому было 80 годков. Всё уже давно было продано и пропито, вместе с молочными бидонами и электропроводами. Но как-то в село заглянули мордатые, стриженые, как новобранцы, парни на автомашине, с намалёванными волчьими клыкастыми мордами. На их бычьих загорелых шеях, блестели золотые цепи, как у шелудивого пса Трезорки. Они заглянули в правление, пошушукались с Премьером, затем вывели его в «дребадан» пьяного под белые рученьки на крыльцо и объявили, что теперь они и есть законные хозяева деревенского кладбища, и что все покойники задолжали им по штуке «баксов», с рыла и …пропали. Зимой, в прошлом годе помёр 86-летний Вилен Ивашкин сокращённо В.И.Ленин. До энтой свободы, он был парторгом колхоза. Так хоронили его всем селом. Вилена хватил «эклектический удар», он упал с печки, пролил ведро с водой, примерз к полу, да так горемыка и лежал цельную зиму с поднятой вверх рукой, может слово, какое хотел сказать людям. Ну, а когда на него примеряли домовину, то рука так и торчала, как у памятника Ленину, что стоит перед центральной усадьбой колхоза «Правильной дорогой идёте товарищи!». Согнуть её не смогли, пришлось отломить, и положить рядом. Одели его во френч-сталинку, послевоенный китель из материалу диагональ, только вот ордена с медалями, кто-то …стибрил. Одет он был в рваные носки, да в валенки проеденные молью. В ентой обувке хоронить его было как-то и не по-христиански. Поэтому знатная, при Лазаре Кагановиче, доярка «Герой соцтруда» баба Дуня подарила ему ботинки своего сына Тольки Кавыркина, погибшего в 1969 годе, за остров «Дамаскин», что на Амур-реке. Ботинки были ненадёванные, 47 размеру, но они упирались в крышку гроба и мешали её закрыть. Тогда ноги ему загнули и связали верёвкой. Так и отвезли его сердешного на погост, по свежему снежку на саночках, как в блокаду в Ленинграде. Ох, и таскать вам, болезные, своих стариков, не перетаскать. А был ещё в наших «Титьках», Лёха Матерухин, срочную он служил на военно-морском флоте, …дизелистом. Ну, и рукастый же был малый, …просто моченьки нету. Как-то с деревенскими мужиками он поспорил на литровку, что соберёт из ржавого трактора «Беларусь», Ижевского доильного аппарата, да из старой немецкой швейной машинки «Зингер» самоходку, которая будет работать на самогоне-перваче, и собрал-таки. На ней он лихо пахал односельчанам землю на приусадебных участках под картошку, ну а они, ясный хрен, платили ему сельской валютой, - самогоном. Так и сгорел Лёха, синим пламенем от её, энтой проклятой, вместе со своей конструкцией, которую он ласково называл - «дэффузия». Курил видать на кровати ночью пьяный, да заснул, так хату и спалил дотла, что даже и косточек от него не осталось. Вот ведь подфартило парню, и хоронить не надо. А другие старики сами как-нибудь перемрут и …усыплять не надо."
Студёнай февраль 2011 года Ёрничающий отморозок - Додик Гимпелевич
- Подпись автора
Ветрам таможня не указ...
