Юля-ля, спасибо за интерес к творчеству   

*Внимание: произведение содержит сцены насилия.
**Основано на реальных событиях.

Изи.

Воскресенье выдалось скучным и дождливым, поэтому, как только Джо отбросил грязный ивовый прут в сторону и, повернувшись к товарищам, предложил пробраться на склад торговой компании, его инициатива была безоговорочно принята. Несколькими часами позже, в куче прелой листвы, Изи думала о том, что эта идея сразу не пришлась ей по вкусу, но, как обычно, ей не хватило смелости высказаться. Послушно заправив челку за ухо, она уткнулась носом в шарф и засеменила вслед за стайкой ребятишек, неловко прядая на половину развязавшимися шнурками.

В гулкой пустоте складских помещений не оказалось ничего таинственного. За дырой в заборе и строгими параллелограммами бетонных плит покрывались пылью деревянные ящики, скапливался картон и обрывки веревки – не густо, если хочешь придумать игру для двенадцати человек. Но склад оказался большим и пустынным – как и офисы компании после ее разорения – и Джо снова пришла в голову замечательная идея: играть в прятки. Изи нечасто оказывалась в этой компании, но, когда отец еще жил с ними, он проводил с дочкой много времени, и она усвоила с трех лет, что залогом успеха в этой игре будет спрятаться как можно лучше.

Царапая обрывком картона по складской пыли, Изи напевала про себя рождественский гимн в ожидании ведущего, но время шло, а тишину вокруг не нарушало ничто. Задор игры давно прошел, было скучно и зябко. Робкое желание выйти из укрытия и разыскать ребят не выдержало конкуренции с волнующим предчувствием того, как Джо отыщет ее последней из всех, кто прятался, собственноручно вручив победу. Изи мечтала увидеть удивление и восторг на его красивом лице – и зависть в небесно-голубых глазах Стейси Дентон, когда за железными воротами стали сгущаться осенние сумерки. Стало страшно.

В животе неприятно урчало. Голодная и озябшая, Изи начала осторожно ходить от стены к стене, стараясь производить как можно меньше звуков. Прошло не меньше часа, прежде чем в ее голове родилось подозрение, что ее не находят потому, не ищут. Наверное, не стоило так хорошо прятаться. Мысль о том, что все остальные дети просто доиграли и ушли со склада, забыв ее здесь, пугала сильнее сгущающейся темноты. Забыв о прежней осторожности, Изи опрометью бросилась к воротам и, вдруг, услышала за ними шаги.

«Джо!», - радостно крикнула она, позабыв о прятках от радости расставания с паническим страхом, и бросилась навстречу. Но человек, зашедший в помещение, оказался незнакомым взрослым мужчиной в форме торговой компании с карманным фонариком в руке и зубочисткой во рту. Запах, исходивший от него, когда тот заговорил, был Изи знаком. Так пахло от папы – дешевым бренди и сигаретами. «Что ты здесь делаешь, малютка?», - произнес незнакомец. Глаза Изи привыкли к яркому свету фонарика достаточно, чтобы разглядеть щетину на его усталом лице и блеск в глазах. «Простите, сэр, - начала она испуганно-пищащим голосом, - я ждала своих друзей». Зубочистка во рту мужчины переместилась слева-направо. Торопливым движением отерев рукой подбородок, он сделал нетвердый шаг вперед: «Это что ли тех маленьких засранцев? Ну – человек десять подростков?». Изи энергично закивала, на ее губах застыла вежливая улыбка. «Прогнал их по домам с полчаса назад», - сказал незнакомец, запуская руку под куртку между пуговиц и почесывая живот.

Отец всегда говорил Изи опасаться незнакомцев. Она почувствовала угрозу, необъяснимую, но абсолютно реальную, и ей захотелось плакать. «Нельзя», - зашептал тоненький голосок в голове. «Тогда я тоже пойду, сэр», - сказала она как можно спокойнее и двинулась к выходу. «Постой, - сказал мужчина, преграждая ей путь, и Изи вмерзла в бетон. – Тут не все так просто, малышка». Он положил фонарик на стопку пластиковых коробок и сладко потянулся. За спиной незнакомца подрагивала на ветру открытая створка ворот. Изи захотелось побежать к ней со всех ног и скрыться в осенних сумерках, но она не могла пошевелиться. «Склад, вроде как, хозяйский, ходить сюда нельзя, - от этих слов девочке стало не по себе. Мама рассердится. А когда она недовольна Изи, в дело вступает отцовский ремень. – Нельзя, понимаешь?», - вкрадчивый голос незнакомца затих. Наслаждаясь произведенным эффектом, он смотрел на перепуганного ребенка, задумавшегося о совершенном преступлении. «Так что, поехали в полицию», - сказал он, протягивая руку к Изи. «Я хочу домой», - обессилено прошептала она, не двигаясь с места. Пропахшие табаком пальцы прошлись по ее шарфу. «Знаешь, мы можем с тобой договориться», - сказал незнакомец, поглаживая хрупкое детское плечо, едва согреваемое несуразным клетчатым пальто. «Я нарушу закон, - в голосе незнакомца появились новые, незнакомые, дрожащие нотки. Изи не слышала, чтобы так говорили взрослые, только в кино, - не отвезу тебя в полицию, а ты кое-что сделаешь для меня. Это не займет много времени».

Нет, Изи не хотела в полицию, но мысль о том, что этот человек отвезет ее туда, убедительно не звучала. Девочка понимала, на чьей стороне сила, и то, что пока она не выполнит его просьбу, ей не покинуть склад. Это было как с собакой мистера Мастерсона, учителя французского: кто-то должен был с нею погулять, пока он будет проверять контрольные, и прощение оставления после уроков было не главным. Но сейчас в ее маленькой голове росла тревога, предчувствие гораздо больших проблем, чем вызов мамы в школу. Она не могла говорить и поэтому просто кивнула. Пахнущие табаком пальцы отпустили ее плечо и вцепились в подбородок.

«Сколько тебе лет?», - спросил мужчина, рассматривая ее лицо. «Двенадцать», - пролепетала Изи в ответ. «И уже обжимаешься по складам? – девочка не поняла, что он имеет в виду. – Обжимаешься по складам, маленькая шлюшка?». Дыхание мужчины стало чаще. Он расстегнул брюки и засунул в них руку. «Он что – хочет в туалет? – удивилась Изи. – Может, тогда он меня выпустит, и я убегу». «Маленькая шлюшка», - снова повторил незнакомец. Его рука задвигалась в брюках, как будто он чесался, и Изи зажмурилась. Но скоро он встряхнул ее за подбородок, и девочка открыла глаза. То, что она увидела в руке незнакомца, заставило ее отпрянуть и отвернуться, но он вновь схватил ее, на этот раз – за шею, крепко. «Я покажу тебе, как это делается, малышка, - сопел ей в макушку незнакомец, распространяя зловоние, - и мы будем в расчете». Изи не хотела открывать рот. Ей было стыдно и страшно, и он начал царапать ее губы ногтями, повторяя: «Ну, давай же, маленькая шлюшка, ну же…», - пока она не разжала зубы, и кусок дурно пахнущей мужской плоти не оказался у нее во рту. Было противно и страшно, а самое ужасное – трудно дышать. Изи безотчетно упиралась руками в тучный живот незнакомца, который двигался, стонал, все сильнее сжимая ее горло, пока что-то не хлынуло из его тела, и мужчина, отстранившись, не обмяк, свесившись через коробки. Наконец, Изи удалось освободиться. Она опрометью бросилась прочь, через стылую, ветреную, свистящую тьму. А за ее спиной, в гулкой, зловещей пустоте склада звучали его тяжелые шаги и брань.

Изи бежала, наверное, целую вечность, пока не оступилась и не полетела на кучу осенней листвы. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что угодила в складской мусор, споткнувшись об арматуру. На миг все звуки исчезли – и гулкое эхо шагов преследователя, и шум ветра, и шелест холодного дождя – остался только бешеный стук ее сердца. Изи приподняла голову, и ее вытошнило на мокрые листья. Ее еще душили спазмы, когда незнакомец, шипя ругательства, упал на нее сверху, погружая холодные руки под пальто. Девочка взвизгнула и попыталась вырваться, отчаянно молотя ногами, ломая ногти об остатки деревянных ящиков. Ее преследователь коротко вскрикнул и ненадолго отстранился. Почувствовав свободу, она поползла вперед, из последних сил борясь за все то светлое и чистое, что еще было в ее жизни. В следующий момент кусок арматуры опустился ей на спину, сломав позвоночник.

Изи не почувствовала, что он делал с нею дальше. Она ощущала толчки, осыпающие листву, и капли холодного дождя. Расцарапанные губы невыносимо саднило, болели изодранные пальцы, но все остальные ощущения отступили далеко-далеко. Перед тем, как мир окончательно погас, она успела подумать о том, как рассердится ее мама из-за всего, что случилось, и как жаль, что Джо так и не нашел ее во время игры в прятки. Потом наступило спасительное забвение. Незнакомец припорошил мокрой листвой тело ребенка, сочтя его мертвым, и растворился в ночи, но еще какое-то время она жила, дышала, возможно – даже видела сны, угасшие в осенней тишине вместе с робкими звуками ее маленького сердца.

Подпись автора

Ad pulchritudinem ego excitata sum, elegantia spiro et artem efflo ©

Героям Великой Отечественной войны посвящается.

Пусть голоса боев и отзвенели,
Звучит их память, гордости полна,
И те, кто кровью окропил шинели,
С достоинством наденут ордена,

Коварной седины не замечая,
Стройнее тополей, за рядом ряд,
Они, наш мир закрывшие плечами,
«Да здравствует!» - победе говорят.

Зажгутся в сердце яркою искрою
И боль, и радость, вечны сквозь века.
И кажется, что павшие герои
Стоят с живыми об руку рука…

Подпись автора

Ad pulchritudinem ego excitata sum, elegantia spiro et artem efflo ©

Юлечка, спасибо 

Подпись автора

Ad pulchritudinem ego excitata sum, elegantia spiro et artem efflo ©