Да, много.

Подпись автора

«Жизнь – это улыбка даже тогда, когда по лицу текут слезы». В. А. Моцарт.
«Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия». Жан Ануй.
«Все лучшее покупается ценою великого страдания...» Колин Маккалоу.

Обязательно выложу! Я же обещала! Просто времени не хватает – то одно, то другое.

Подпись автора

«Жизнь – это улыбка даже тогда, когда по лицу текут слезы». В. А. Моцарт.
«Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия». Жан Ануй.
«Все лучшее покупается ценою великого страдания...» Колин Маккалоу.

СОНЕТЫ

ПРОЛОГ

Ах, эти страсти роковые,
Ах, эти грёзы юных лет!
Звучит божественный сонет
О вас, любовники младые.

Вам Афродита дарит лиру
Среди безумной суеты,
И свет духовной красоты
Летит к сердечному кумиру.

Май, 1999 г.

СОНЕТ 1

Я счастлива своим лучистым пленом,
Я счастлива с тюремщиком своим.
Здесь каждый миг отрадою храним,
И не бежит толпа за мною следом.

Конец судьбы мне, к счастию, не ведом.
Я здесь живу лишь именем одним,
И сердце не наполнится другим,
Плененное по воле сладким бредом.

Душа моя охвачена волненьем,
Когда очам вы предстаете снова
В сиянии божественных лучей.

Вы будто бы небесное творенье
Сошли на землю и в любовном слове
Забрали все могущество царей.

Сентябрь, 1997 г.

СОНЕТ 2

И голос, и улыбку, и движенья
Хочу навек воспеть в изящном стиле,
Чтоб вашу красоту в стихах ценили,
Как посланное небом утешенье.

Любви неповторимое свеченье
В земных очах, что сна меня лишили
И сладким ядом разум опоили,
Неся душе небес благословенье.

Я вами околдована навеки.
Сердечный друг, благодарю покорно
За счастье и несчастие мое.

Вы вдохновенья оживили реки,
И чувства к вам не стали мне укором,
Когда собою ослепили всё.

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 3

Люблю тебя, о, друг заветных грёз!
Люблю за то, что холоден со мною.
Еще люблю за то, что под луною
Лью о тебе потоки чистых слез.

Когда же грудь терзает мне всерьез
Порою боль, пронзенная тоскою,
Себя обманом светлым успокою
И соберу букет из алых роз.

Желанный мой, ты не суди так строго
За то, что мое сердце невзначай
Тебя сравнило с лучезарным Богом.

Ты хрупкую надежду сердцу дай,
Что в этом мире есть к тебе дорога,
И я тогда земной увижу рай.

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 4

Тебя любить и горестно, и сладко...
Когда-то вдаль счастливую маня,
Теперь уж позабыл ты про меня:
Я оказалась легкою загадкой.

Я безнадежность выпью без остатка,
Как выпила бы терпкого вина,
И так же я была бы им пьяна,
Как нынче я пьяна любовной схваткой.

Нет, жизнь моя принадлежит не мне:
Моя душа к тебе, как прежде, рвется,
Безумствуя над бездною страстей,

Стремится в небо, мечется во тьме,
К несбыточным мечтам сквозь сны несется,
А ты так счастлив с милою своей!

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 5

Мой дух печальный вами озарен!
Когда любовь меня настигла страстно
В потоке дней, и радостью несчастной
Он был внезапно щедро одарен.

Над жизнью всей он был превознесен,
Он видел рай и Бога лик прекрасный,
Что в человеке воплотился ясно,
Чьей красотой поэт был окрылен.

То были вы, дитя луны и солнца,
На ложе битв любовных и побед
Вам в поединке равных не найдется.

Вы рождены свести с ума весь свет,
Коль ваше сердце прихотью зажжется,
Отринув все законы наших лет.

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 6

Я вашей, сударь, стала навсегда,
Хоть вами я отвергнута надменно,
Но в мыслях и сонетах откровенно
Пою о вас, любви ответив «да».

Вы для меня – счастливая беда!
Мне каждое мгновение бесценно
Пока слагаю строки вдохновенно,
Пока еще горит моя звезда.

В поэзии нашла я свой приют:
Здесь вами все стихи мои живут,
И только в них я нахожу спасенье.

Смеюсь в печали, в счастье слезы лью
Пишу стихами исповедь свою,
Поклявшись вам в святом повиновенье.

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 7

Два пламенных луча земных очей!
Два солнца, что зажгли мое сознанье!
Вы в сердце поселили послушанье
И душу мою сделали сильней.

Вы осветили тьму моих ночей,
Открыв страстей великое познанье.
В вас юного Христа очарованье
И гордое величие царей.

Свет божий не видал еще такого!
Чтобы напиться вашей красотой,
Увы, не хватит бытия земного.

Желать я смею милости простой:
Всегда служить с покорностью святого
Вам одному и мчаться за мечтой.

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 8

Когда мне видеть вас, увы, нельзя,
Я погружаюсь в океан мечтанья,
Ко мне приходят все воспоминанья,
Как прошлых дней желанные друзья.

Они мне, вновь бессонницей грозя,
Припомнят встречи, клятвы, ожиданья,
Разбередят смиренные желанья, -
И над землей опять взойдет заря.

Они, как лабиринт живых страстей,
Где фразы вдруг дополнятся словами,
Застынув эхом в пустоте аллей.

Воспоминания, я снова с вами
Грущу под сенью старых тополей
О страннике с небесными очами...

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 9

Мои стихи звучат тебе хвалой...
И снова под лазурным небосводом
Я новую тебе слагаю оду,
Смеясь сквозь слезы над своей бедой.

Всевышний поступает так со мной,
Чтоб я познала плотью год за годом,
Что в пламени страстей не ищут брода,
И нет дороги для меня иной.

Ты снова снишься мне в сиянье звезд,
Как на холсте старинного портрета,
Где образ твой так несказанно прост.

Открыв нежданно мне обитель света,
Меж нами ты воздвиг незримый мост
Из сотни строк божественных сонетов.

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 10

Что вижу я в потоке бренных дней,
Где жизнь летит испуганною птицей,
Где счастья золотая колесница
Несется в омут бешеных страстей?

Я вижу вас, о, свет моих очей,
Моих безумств, моей любви зарница.
Вы то, что есть и что не может сбыться,
В тиши мирской вы – музыка ночей.

Вы – лес, вы – луг, вы – синие озера,
Вы – целый мир и нежный, и суровый,
Где каждый миг запечатлен в веках.

Пролив на землю благодать живую,
Пусть пропоют святые «Аллилуйя»,
Что эхом вам откликнется в стихах.

Октябрь, 1997 г.

СОНЕТ 11

Ты так прекрасен! И пусть вторят мне
Все звезды ночи, все рассветы мира!
Опять поет божественная лира,
С моей душой сливаясь в тишине.

Ты, как дитя, невинен в сладком сне,
Где ангелом невидимым парила
Одна любовь, что сердце вдруг пронзила
Своей стрелой, счастливою во тьме.

Попав во власть пленительного Бога
Средь суеты людской и бытия,
Оттенков чувств познала я так много.

Воистину жизнь протекала б зря,
Коль не стремилась я бы хоть немного
Тебя завоевать, любовь моя.

Ноябрь, 1997 г.

СОНЕТ 12

Возлюбленный, смогу ль прийти я к вам?
Подарит ль радость ангел светозарный?
Укажет ли Господь мне путь желанный,
Чтоб вас искать смогла я по следам?

За миг блаженной встречи все отдам,
Не обнажу пред вами сердца раны.
В моей судьбе все горестно и странно,
Но не позволю слезы лить глазам.

Тому виною вы невольно стали...
Помилуй, Бог! Смогу ли я едва ли
Вас осуждать за это, милый мой.

Мне муза свет чудеснейший явила,
Когда врата в поэзию открыла,
Где потеряло сердце свой покой.

Ноябрь, 1997 г.

СОНЕТ 13

Что значишь ты в моих мечтах и снах?
Что значит имя сердцу дорогое?
В тебя смотрюсь, как в зеркало живое,
И твой портрет живет в моих стихах.

Я каюсь пред тобой во всех грехах,
Хоть ты – созданье бренное, земное,
Кому придет на ум еще такое?!
Но, может, все поймут на небесах.

Кружась в кольце земного мирозданья,
От твоего не прячусь колдовства,
И сладостен удел мне созерцанья.

Смолкаю я… Кружится голова...
Пока в душе горит огонь желанья,
Здесь не нужны банальные слова.

Ноябрь, 1997 г.

СОНЕТ 14

Нельзя молчать: грудь разрывает стон,
Хочу бежать куда-то, но нет силы.
Как будто в жилах кровь моя застыла,
И наяву мне снится долгий сон.

Мой разум вами словно опьянен,
Вы – смысл всего, что в этой жизни мило.
Иначе бы казалось все уныло,
Когда б душа вам не сдалась в полòн.

Сквозь тучи бед еще проглянет солнце,
И я пишу в бесчисленных стихах,
Как в муках сердца истина зажжется.

Страдания развеются, как прах,
На землю свет божественный прольется,
Чтоб засиять в возлюбленных очах.

Ноябрь, 1997 г.

СОНЕТ 15

Не омрачу я ваших светлых дней
Ни горечью, ни слезными мольбами,
И жизнь с ее цветущими садами
Да не услышит жалобных речей.

Пока душа живет во плоти сей,
Пока я вижу день и ночь глазами,
Я не склонюсь публично перед вами,
Чтоб сплетнями не потчевать людей.

Я ваше имя среди строк сокрою,
Чтобы читатель мой понять не смог,
Кто тот Владыка, властвующий мною,

Кому несу я трепетный венок,
Где все изящно сплел между собою
Любви крылатой молодой пророк.

Декабрь, 1997 г.

СОНЕТ 16

Пусть нам художник явит мастерство,
Портрет ваш написав без промедленья,
Чтоб это уникальное творенье
Все ваше отражало естество.

Чтоб каждое земное существо
Портретом вашим услаждало зренье,
Чтоб будущих столетий поколенье
Ценило в нем все это волшебство.

Как Адонисом в древности пленялись
Сердца богов – о том гласят легенды –
Вот так и вам назначено блистать!

Чтоб ныне души светом озарялись,
Ваш образ сохранит портрет нетленный,
И красота смерть будет побеждать!

Январь, 1998 г.

СОНЕТ 17

Познала все: и счастье, и разлуку,
Печаль очей, и сердца пустоту,
Сжигала страстью жизни красоту,
Сознательно идя на эту муку.

Я к каждому прислушивалась звуку,
Ловила речь далекую твою.
О чем сегодня горестно пою,
Беря перо в слабеющую руку.

Я не могу сказать любви: «Прощай!»,
Увы! Законы жизни неизменны,
И я опять спешу в обманный рай.

Корабль Судьбы плывет в пучине пенной,
Господь, молю, меня не осуждай!
Я лишь песчинка глупая Вселенной.

Февраль, 1998 г.

СОНЕТ 18

О, злая мука видеть два светила
Твоих очей, что беды мне пророчат!
И вновь тревожны дни, бессонны ночи,
И без тебя - любовь моя бескрыла.

Как мчится лань, спасаясь от могилы,
Когда стрелу пустить охотник хочет,
Так я бегу, и сердце кровоточит,
И крикнуть: «Сжалься!» не хватает силы.

Спасусь ли я? Не ведаю об этом.
Иль кто-нибудь другой из арбалета
Мне грудь пронзит стрелой и мрак разрушит.

В смятенье чувств конца сей драмы жажду,
Чтоб заново воскреснуть жилкой каждой
И вновь тебе вручить покорно душу.

Март, 1998 г.

СОНЕТ 19

Воистину, умны вы и прекрасны!
В вас сотни солнц слились в единый свет,
И в этом мире вам подобных нет,
И жизни суть открылась мне так ясно.

Я знаю:  вас любить небезопасно,
Вам небеса сулят триумф побед,
Чтоб на земле оставили вы след,
Чтоб ваше имя славить не напрасно.

Пред божьим преклоняюсь ремеслом,
Когда Господь среди земных созданий
Избранникам способствует во всем.

Пришла пора страстей и покаяний,
Коснулся ангел вас своим крылом,
И я пишу о вас в стране мечтаний.

Май, 1998 г.

СОНЕТ 20

Я радуюсь за вас, мой дальний человек,
Открыты все пути вам небом и землею,
И божью благодать с Фортуною простою
Сумел вам подарить наш непокорный век.

Вот только б очи вам не ослепил успех,
И душу не сгубил бы льстивою хвалою,
И вас не обвенчал с безжалостной молвою,
И весь ваш путь земной не обратил бы в грех.

Пусть вас хранит Господь от участи такой!
Вы мне еще нужны, еще дышу я вами,
И светом озарен сердечный непокой.

Я слезы лью за вас в ночи пред образами
И вас крещу во сне дрожащею рукой,
И говорит душа безмолвно с небесами.

Июнь, 1998 г.

СОНЕТ 21

Кто молвит, что людская красота
В себе несет одно лишь преступленье,
Ввергая души в грех и вожделенье,
И маскою ей служит чистота?!

Опомнись же, безумная толпа!
Зачем ты приписала ей растленье?
Кругом и так пирует разрушенье,
Где ненависть жестокая слепа.

И все же в красоте спасенье мира,
И звонче пусть поет об этом лира,
К добру направив бренные сердца.

Невежества пора нам скинуть бремя,
Чтоб молодое осознало племя
Земную суть Небесного Творца.

Сентябрь, 1998 г.

СОНЕТ 22

Я славлю вдохновение в сердцах –
Единственного спутника поэтов,
И краски те, что на холстах портретов
Останутся нетленными в веках.

Пера простого славлю легкий взмах,
Что доверяет искренность сонетов
Листку бумаги, где душа раздета
И кается пред Господом в грехах.

Я славлю все, что в нас любовь рождает
В заветный час и путь нам освещает
Негаснущей звездою по ночам.

Нам лик ее – загадка и поныне,
Но кто ее поймет, тому богиня
В чертах земных вдруг явится очам.

Ноябрь, 1998 г.

СОНЕТ 23

Как мало значат все слова земные,
Что подлинно не в силах передать
Всю прелесть грёз и помыслы простые,
Что в нас любовь не устает рождать.

Порой слова бывают, как немые,
Когда стремятся истину сказать,
И будут лишь признания иные
Нам искренность души передавать.

Глубокий вздох, несмелых рук касанья,
И робость взоров преданных очей...
Как бесподобно их очарованье!

Из века в век, в однообразье дней
Такой любви нам дорого дыханье,
Чем пустота восторженных речей.

Ноябрь, 1998 г.

СОНЕТ 24

Пускай стихи мои портретом вашим станут
Пока земных часов не остановлен ход.
Пускай в тиши душа читателя замрет,
И ваши все черты пред взором его встанут.

Я светлую мечту в стихах своих оставлю,
Где есть крылатых муз волнующий полет.
Пускай судьба опять крадет за годом год,
Но от такой беды я вас в стихах избавлю.

Я заключила в них всю страсть души своей
И обвенчала жизнь со светлою печалью,
Чтоб плакать и любить, любить еще сильней.

Вновь кутаю в ночи я плечи старой шалью,
И рукопись стихов в мерцании свечей
Мой дух соединит с загадочною далью.

Декабрь, 1998 г.

СОНЕТ 25

Желанных уст твоих – соцветье алых роз,
Пречистый свет небес в очах неповторимых
В ларце своей души храню теперь незримо,
Как драгоценный дар ниспосланных мне грёз.

О, мир прекрасных чувств, безумия и слез,
Где души и сердца так трепетно ранимы!
Пускай не все порой бываем мы любимы,
Но верим до конца в благословенье звезд.

Мое перо и жизнь любви отныне служат,
Они о ней поют наперекор судьбе,
И музы в час ночной над изголовьем кружат,

И каждый миг земной я отдаю тебе.
Не бойся! Твой покой несчастья не нарушат,
Я их перехитрю и приглашу к себе.

Декабрь, 1998 г.

СОНЕТ 26

О, жизнь моя, скажи, куда несешься ты
Невидимой стрелой из арбалета Бога?
Ну, погоди, постой, повремени немного,
Не отнимай, молю, последние мечты!

Спаси мой грешный дух у роковой черты
И к свету укажи тернистую дорогу.
Желания мои не осуждай так строго:
Лишь ангелы небес невинны и чисты.

Когда придет мой час покинуть эту землю,
Тебе признаюсь я, что Бога я приемлю
В одной земной любви, что душу жжет мою.

Да, не святая я...  Ну, что же здесь такого?
Поверь! Не надо мне уж жребия иного,
И уповаю я на милость лишь твою.

Декабрь, 1998 г.

СОНЕТ 27

Мой милый мальчик-паж, сыграй на лютне мне,
Развей мою тоску в прекрасных, нежных звуках.
Я до конца прошла любви святой науку,-
Теперь хочу уснуть спокойно в тишине.

Любимого опять я стану звать во сне,
Чтоб сердце исцелить, страдающее в муках.
Пусть счастья и беда свои сомкнули руки,
Но все еще плывет фрегат мой по волне.

Мой милый мальчик-паж, на ноты положи
Моих стихов печаль и исполняй повсюду:
Пускай они подчас не так уж хороши,

Но благодарна я тебе вовеки буду,
Когда услышит в них всю боль моей души
Тот, про кого пою, кого я не забуду.

Декабрь, 1998 г.

СОНЕТ 28

Вы нынче вновь в виденьях приходили
И на меня смотрели чуть печально,
И слышал дух мой перезвон хрустальный,
Когда вы мне улыбку подарили.

Вы вновь меня надеждой ослепили,
Как солнце землю в день свой изначальный,
И, словно совершив обряд венчальный,
Два ангела нас вдруг благословили.

О, как жестоко все же пробужденье,
Что вас крадет так грубо в час рассвета!
И сны мои я удержать не в силах.

Но знай же: явь  не унесет в забвенье
Тот образ, что зажег любовь поэта,
И все за нас Судьба уже решила.

Январь, 1999 г.

СОНЕТ 29

О, дивный взор, куда ушла навеки
Моя любовь, найдя свой вечный рай!
Там нет зимы, там правит нежный май,
И лёд бездушный не сжимает реки.

Там слез не знают, там устало веки
Не сомкнуты. О, вдохновенья край!
Ты, Боже, его солнцем озаряй!
Там для души целительные неги.

Причал мечты, обитель всех страстей,
Где так легко найти отдохновенье,
В бессоннице пленительных ночей,

Испытываю каждый раз волненье,
Когда во взоре пламенных очей
Своей судьбы я вижу отраженье.

Январь, 1999 г.

СОНЕТ 30

Считаю дни, надежду в них вплетая,
Где образ ваш мне озаряет путь,
И в сладостном томленье ноет грудь,
Что мне однажды весть придет благая.

Из пепла бед стократно воскресая,
В строках сонетов отражаю суть
Святой любви. Поймет ли кто-нибудь,
Как к вам стремится женщина земная?

Но все же очень беден мой язык,
Где все слова безлики и ничтожны,
Чтоб описать тот несравненный миг,

Когда на вас взглянув неосторожно,
Я не смогла сдержать восторга крик,
И стало мне так радостно тревожно.

Январь, 1999 г.

СОНЕТ 31

Священ тот край, где Бог повелевал
Вас одарить талантом в час рожденья.
И, чтоб зажечь в вас пыл и вдохновенье,
Вас ангел счастья там поцеловал.

У колыбели вашей он собрал
Любовь, надежду, веру, утешенье
И принял благородное решенье,
Создав души бессмертный идеал.

О, вы не только внешней красотою
Меня пленили в маскараде дней!
Здесь ваше сердце говорит с мечтою.

И так волнует музыка речей,
Что я уже не властна над собою:
Я верю вам, и веры нет сильней!

Январь, 1999 г.

СОНЕТ 32

Мои стихи – к престолу пилигримы,
Где много лет уж царствуете вы.
Там целый день поют вам соловьи
И служат при дворе актеры-мимы.

Душа и плоть желаньями томимы,
О том спешат сказать стихи мои.
Вы благосклонны будете к любви,
Что молится всегда за вас незримо?

Хотя б один сочувствующий взгляд,
Хотя б одно заметное движенье,
Чтоб вновь зацвел моей надежды сад…

Но все ж владеет разумом сомненье:
К чему, к чему весь этот маскарад?
Не идеально наше поколенье.

Январь, 1999 г.

СОНЕТ 33

Когда виски мои покроет седина,
И солнце дней земных к закату обратится,
Господь, дай силы мне вновь жизнью насладиться,
И голос мой еще услышит тишина.

Я буду вся еще надеждами полна,
И счастье не умчит злой Парки колесница,
И в творческий полет душа вновь устремится,
Как в юности, лишив меня объятий сна.

Не дай очам моим ослепнуть до кончины
И разум не ослабь, карая за грехи.
Есть оправданье мне, есть веская причина:

Еще не все о Нем написаны стихи.
Я – пленница любви, я – пленница мужчины,
И цепи в том плену священны и легки.

Февраль, 1999 г.

СОНЕТ 34

О, будьте так добры, как вы прекрасны!
Не оскверняйте гневом нежных уст.
Я вас люблю, но тайно вновь страшусь
Душою встретить взор ваш безучастный.

Я знаю – ваши чары так опасны:
И тяжек для меня весь этот груз,
Но пред Судьбой в покорности склонюсь.
Увы! Я над собой давно не властна.

Как мрачен день, когда не вижу вас,
А ночь светла, когда вы снова снитесь
И птицей сердце рвется на простор…

Я строки зачеркну! Не то пишу сейчас.
Когда-то Бог сказал: «Смирению учитесь»,
Но не могу его постичь я до сих пор.

Февраль, 1999 г.

СОНЕТ 35

Вы – мой триумф, мое дыханье в лире.
Вы – солнца свет на небосклоне дней.
Наставник вы духовности моей,
Открывший жизни суть в огромном мире.

Вы музу мне однажды подарили,
Вложив перо в персты руки моей.
Амур стрелял в упор, но вы быстрей
Меня прекрасной власти подчинили.

И сердце наполняется усладой,
Любуются красою вашей очи
И вас забыть душа не позволяет.

Любви познанье – высшая награда:
Оно мне вдохновение пророчит,
И музу ангел трепетно ласкает.

Февраль, 1999 г.

СОНЕТ 36

Пою о вас, лаская струны лиры,
И пенью умиленно муза внемлет.
Она со мною здесь, она не дремлет,
И позабыты давние кумиры.

Амур, расправив крылья золотые,
Зефиром легким волосы мне треплет,
И весь подлунный мир любовь приемлет,
И в сердце рождены мечты простые.

О, нежность звуков, стань еще правдивей!
Слова и фразы, слейтесь с красотою,
Чтоб подхватила песнь мою природа!

И небесам всеведущим на диво
Ступайте же, меня позвав с собою,
Туда, где милый, где моя свобода!

Март, 1999 г.

СОНЕТ 37

Проказница-любовь! О, как нежданно ты
Во снах даруешь нам пречистый свет мечтанья,
Крадешь у нас покой, сулишь благодеянья
И поднимаешь дух до светлой высоты!

Как сладко ты поешь, как душу манишь ты
В мир гибельных страстей, отчаянья, желанья.
И попадаем мы под чары обаянья,
Не в силах позабыть любимые черты.

Тебе подвластен мир, где созданы искусства,
Что к трону твоему несут свои плоды.
Ты к совершенству нас ведешь тропою чувства,

И мы идем на свет из мрака пустоты...
Пусть впереди у нас блаженное безумство
И жертвенных костров высокие кресты.

Март, 1999 г.

СОНЕТ 38

В твоих очах я вижу вечный рай,
Стремясь в него душою покоренной,
А ты, мой ангел, не в меня влюбленный,
Своей красою озарил мой край.

Амур, на лире что-нибудь сыграй
В моей ночи жестокой и бессонной.
Воскресни, дух, любовью окрыленный,
И мне надежду потерять не дай.

Я боль свою стихам всю завещала.
Быть может, через тысячу столетий
Вздохнет печально кто-то обо мне,

Или Амур – моих невзгод свидетель –
Поведает тебе, как я страдала,
И ты заплачешь тихо в тишине.

Октябрь, 1999 г.

СОНЕТ 39

Спаситель-сон опять, как наяву.
С любимым назначает мне свиданье,
Чтоб утолить души моей желанья –
И ложь его святою я зову.

Я поцелуи с жарких уст сорву,
Что так волнуют женское сознанье,
И окунусь в иное мирозданье,
Где страстью упоительной живу.

Пока Аврора звездный небосвод
Не озарит своим блаженным светом,
Земля не пробудится до рассвета,
На трон небесный солнце не взойдет,

Во снах чудесных и неповторимых
С возлюбленным мне быть неразделимо.

Октябрь, 2000 г.

СОНЕТ 40

Тобой одним душа моя томима,
И оттого нет радости милей.
Да будет вечно Господом хранима
Вся жизнь твоя до окончанья дней!

Пусть над тобою ангел твой склонится,
Даруя неба благодатный свет,
И долго, долго будет счастье длиться,
В твоем ребенке свой оставив след.

Не сожалей о том, что было раньше,
И каждый день улыбкою встречай.
Живи свободно без интриг и фальши
И понапрасну жизнью не играй.

Ты – то, что есть, и в этом скрыта сила,
Что лиру мне из пепла возродила...

Февраль, 2008 г.

Подпись автора

«Жизнь – это улыбка даже тогда, когда по лицу текут слезы». В. А. Моцарт.
«Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия». Жан Ануй.
«Все лучшее покупается ценою великого страдания...» Колин Маккалоу.

МИЛЕНА

рассказ

      Молодая женщина в инвалидной коляске неподвижно сидела возле окна и отрешенно смотрела на улицу. Вот уже вторые сутки непрерывно шел дождь. Весь город был погружен в сплошной поток воды, наводя на всех тоску и меланхолию. Неожиданно на черном небе блеснула яркая полоска молнии, озаряя собой все вокруг. Это заставило Милену невольно вздрогнуть. Она резко отвернулась от окна и окинула взглядом свою комнату. Никого. Пусто и тихо. Лишь в коридоре слышались шаги матери, которая готовилась ко сну. Милена тяжело вздохнула. Затем она подъехала к письменному столу и, выдвинув один из ящиков, достала небольшую фотографию. На ней был запечатлен молодой человек лет тридцати с голубыми глазами и чарующей улыбкой. Посмотрев на нее с нежной печалью, Милена поставила фотографию на стол.
 — С днем рождения, Александр! — тихо прошептала она, и в глазах ее заблестели слезы.
 Мягкий свет ночной лампы падал на фотографию, словно оживляя застывший на ней образ. Милена закрыла лицо руками. Перед ее мысленным взором вновь и вновь вставали воспоминания: большая красивая церковь, толпа гостей, рокот голосов. Милена медленно идет вдоль прохода в прекрасном подвенечном платье, словно Золушка на сказочном балу. В ее грациозных руках букет белых роз, перевязанный широкой белой лентой. Со всех сторон слышится восторженный шепот.
 Милена ни на кого не обращает внимания. Ее сердце переполнено счастьем. Она смотрит прямо перед собой, где у алтаря, рядом со священником, стоит тот, кого выбрало ее сердце, кого послал ей Господь. О, как он был красив в тот миг, ее Александр! Милене казалось, что тогда она влюбилась в него еще сильнее, хотя это было уже невозможно. С той минуты, как они впервые увидели друг друга на одной из светских вечеринок, оба поняли, что созданы друг для друга. Любовь, смешанная с немыслимой страстью, полностью захватила их и закружила в своем бешеном вихре. Это был сон, наваждение. Никогда еще Милена не испытывала ничего подобного в жизни. Она просто шагнула навстречу любви и отдалась ей вся без остатка.
 После нескольких месяцев бурного романа они объявили о помолвке. Вся пресса и телевидение только и говорили об этой свадьбе. Судите сами: известная фотомодель и самый дорогой голливудский актер решили соединить себя узами брака. Все называли их свадьбу событием года.
 Мысли Милены снова возвращались в тот день, когда она в присутствии многочисленных гостей, под вспышки фотокамер, перед Богом и церковью поклялась Александру в вечной любви. В торжественной тишине слова клятвы звучали так нежно и трогательно, что у многих на глазах невольно наворачивались слезы умиления. Что было потом? Волшебное свадебное путешествие, гостиницы, рестораны. Милена и раньше видела все это, но рядом с Александром она как будто бы заново открывала для себя весь мир.
 Он изменил ее? Да, изменил. На многие вещи Милена теперь смотрела совсем не так, как прежде. Что раньше ей казалось смешным и нелепым, теперь было для нее понятным и близким. Какой она была до встречи с Александром? Милена почти не помнила этого. То была не она, нет! Толпы журналистов, сумасшедшие поклонники, головокружительная карьера фотомодели. Все это наложило свой отпечаток на характер Милены. Порой жестокая и гордая, она причиняла боль близким ей людям, плохо отдавая себе отчет в том, что делает. Иногда Милене казалось, что Господь послал ей Александра, чтобы она своей любовью к нему сумела искупить все свои прежние грехи, осознать ошибки и тем самым уберечь себя от новых неверных шагов.
 Два года счастливой семейной жизни были похожи на чудесный сон, которому, казалось, не будет конца. Милена почти отошла от работы фотомодели. Решив посвятить себя семье, она теперь лишь изредка снималась для модных журналов и афиш. Уютный домик на берегу океана – свадебный подарок Александра. Светлые теплые комнаты. Милена всегда мечтала о таком доме. Устав от бурной светской жизни, ей хотелось покоя и умиротворения. Многие завидовали их браку. Не каждый мог похвастаться такими прочными семейными узами, тем более в светской среде, где популярны легкие романы и мимолетные встречи.
 Все шло, как нельзя лучше. Александр продолжал сниматься в кино. На него делали ставки самые крупные кинокомпании мира. Его гонорары составляли невероятные суммы. Предложения ролей сыпались со всех сторон. Милена была без ума от своего возлюбленного. Она никогда не ревновала его и всегда доверяла его чувствам. Ей было легко и свободно с ним, хотя характер у Александра был далеко непростым. Милена знала это и поэтому старалась не устраивать бурных сцен, как раньше.
 Она так любила Александра, что не могла противиться ему. Все остальные вещи отошли для нее на второй план. Теперь Милена была только во власти любви, любви самоотверженной, всепоглощающей.
 О, как она любила, когда Александр возвращался домой со съемок, и она готовила ему романтический ужин при свечах! Александр всегда приносил ей большие букеты алых роз в память об их первом свидании. В такие минуты Милене казалось, что на всем белом свете больше нет никого, кроме их двоих, и она сотни раз мысленно благодарила Бога за это бесценное счастье.
 На третьем году замужества, Милена, наконец, смогла забеременеть. Все прежние попытки сделать это не давали желаемого результата, отчего Милена очень страдала. Ей до безумия хотелось родить Александру ребенка и создать настоящую крепкую семью. И, наконец, этот день настал! Господь во второй раз вознаградил ее. Врач сообщил Милене радостную новость. У нее будет ребенок – долгожданный малыш! Это было похоже на настоящие чудо. Милена не помнила себя от счастья. Когда она сказала Александру о ребенке, он схватил ее на руки и закружился с нею по комнате. Они были счастливы. Александр предложил отметить это радостное событие в ресторане. Милена согласилась.
 Стояла прекрасная зимняя погода. Падал легкий пушистый снег. Темно-синий «Мерседес» нес счастливых супругов по вечерним улицам города, и ничто не предвещало беды.
 Что же случилось потом? Милена тряхнула головой. Она не могла больше вспоминать. Воспоминания острой болью врывались в ее сознание, вновь и вновь разрывая ее душу на части. И все же перед глазами Милены вставала, как чудовищное видение, череда тех страшных событий, которые в одночасье разрушили всю ее жизнь. Она вспомнила, как на их машину, словно взявшийся из неоткуда, налетел огромный грузовик. Шофер был пьян, не справился с управлением, и его занесло на встречную полосу. Милена лишь помнила яркие огни фар, блеснувшие ей в глаза.
 Очнулась она уже в больнице. Рядом сидела мать. Очевидно, кто-то сообщил ей об аварии, и она тут же примчалась сюда из другого города. Первая мысль Милены была об Александре. Как он? Что с ним? К счастью, с Александром все обошлось. У него было лишь сотрясение мозга и незначительные ушибы.
 Потом пошли воспоминания еще невыносимее. Милене сообщили, что она потеряла ребенка, а через несколько дней она узнала, что больше не сможет ходить. Что ей было делать? Как жить дальше? Все ее мечты развеялись в прах. Она понимала, что уже ничто не будет так, как прежде. Но рядом с ней был Александр – ее свет в окне. Он просто не находил себе места, узнав о трагедии, и во всем винил только себя.
 Вскоре они вернулись домой, в городскую квартиру. Мать Милены переехала жить к ним, чтобы помогать единственной дочери. Она была сильной женщиной, мужественно принявший на себя жестокий удар судьбы, и Милена хорошо знала об этом. Лишь по ночам, когда ее никто не видел, эта сильная женщина давала волю слезам, зарываясь лицом в подушку, и молила Бога послать ей достаточно сил, чтобы достойно выдержать все это до конца и не пасть духом. Из-за болезни Милены Александр сократил количество съемок, чтобы, как можно больше, быть рядом с женой.
 Так прошло полтора года. Первые месяцы после катастрофы Милене казалось, что она попала в ад, из которого уже нет обратной дороги. Она словно находилась на грани яви и небытия. Физические и душевные страдания отнимали у нее все силы. Не родившийся ребенок снился ей почти каждую ночь, протягивая к ней свои пухленькие ручки, и она просыпалась с криком отчаяния, беспощадно разрывавшим все ее существо. Порой она погружалась в какое-то тяжелое полузабытье, где тени счастливого прошлого неотступно преследовали ее, и ей безумно хотелось остаться там навсегда.
 Но боль, какой бы мучительной она ни была, рано или поздно притупляется, оставляя лишь на сердце невидимый след. Выбраться из этой кромешной тьмы  Милене помогла любовь, любовь к Александру – ее единственный свет в окне, который, несмотря ни на что, все еще горел. Она чувствовала его нежную заботу, понимала, что все еще нужна ему, и это чувство невольно заставляло ее хвататься за жизнь. К тому же мать неустанно внушала ей, что нельзя сдаваться ни при каких обстоятельствах, даже если впереди пока еще не видно никакого выхода. Нужно бороться, и тогда непременно победишь.
 Шли дни. Милене снова удалось обрести душевное равновесие, хотя сначала это казалось невозможным. Из-за своей болезни она потеряла многих друзей. Милена сама разрывала с ними отношения, так как видела, что они теперь смотрят на нее не как на равную, а как на искалеченного и побитого щенка. Милена не хотела этого. Уж лучше быть одной, решила она, чем видеть в глазах людей лишь равнодушную жалость.
 Постепенно жизнь входила в свою колею. Милена заново научилась радоваться и смеяться. Ведь, несмотря ни на что, с ней рядом по-прежнему был Александр. Он давал ей силы жить дальше, и она каждый день неустанно благодарила его за это. Казалось, больше ничто не сможет омрачить ее жизнь. Но, увы, это было не так. Судьба уже готовила ей удар еще более безжалостный.
 Постепенно Милена стала замечать, что Александр начал реже бывать дома. Он придумывал разные предлоги и порой отлучался на целый день. В глубине души Милена понимала, что происходит, но долго не хотела верить в это. Она видела, как с каждым днем в глазах Александра угасает любовь, та любовь, которая помогла ей выжить. Теперь Александра удерживали возле нее лишь долг и жалость. И понапрасну Александр пытался скрыть это. Она все понимала и не осуждала его. Жить с человеком, прикованным к инвалидной коляске – это слишком большой душевный подвиг, и не каждому под силу совершить его. Милене было больно смотреть на то, как мучается Александр. Страх остаться одной был ничто в сравнении с тем, что происходило в ее душе из-за мужа. Счастье любимого было для нее превыше всего. Если вдали от нее Александр сможет создать другую семью, то Милена готова отпустить его, отпустить без упреков и осуждений.
 Что может быть прекраснее, чем знать, что тот, кого ты беззаветно любишь, снова счастлив, и его глаза, как прежде, светятся любовью, пусть и к другому человеку. Теперь Милене оставалось лишь надеяться, что Александр найдет женщину, которая сумеет вновь сделать его счастливым. Пусть она подарит ему детей, которых так хотела Милена. Александр заслуживает это. Она знала: ей не будет слишком больно, когда Александр уйдет от нее. Она сможет пережить это. Она купит ему свободу ценой своего одиночества. Что ж, пусть! Она так решила, значит так и будет. Милена знала, что душой она всегда будет рядом с ним, и если когда-нибудь он позовет ее, она всегда найдет в себе силы прийти к нему, преодолев все препятствия.
 Спустя какое-то время Милена, наконец, узнала всю горькую правду. Это произошло в один из вечеров, когда Александр вернулся с очередных съемок. Очевидно, нервы его были на пределе. Он больше не мог так жить. Александр рассказал Милене все. Он уже давно встречался с другой женщиной. Она была его партнершей по новому фильму. Он устал метаться между двух огней и молил Милену отпустить его и простить. Что было делать Милене? Она давно чувствовала, что это рано или поздно произойдет, и смогла подготовить себя к такому удару.
 Милена отпустила его безропотно и тихо. Она дала ему развод, и Александр ушел. Она очень хорошо помнит тот осенний день, когда солнце, пробиваясь сквозь серые облака, все еще стремилось подарить свое тепло людям. Александр сам собрал свои вещи. Она видела, как он неприкаянно ходил по квартире, словно что-то искал и никак не мог найти. Потом он подошел к ней, присел на корточки перед инвалидной коляской и, протянув руку, слегка провел ладонью по щеке Милены. Его ладонь была холодной и влажной. Милена чувствовала, как ему невыносимо трудно в эти минуты. Он так и не нашел в себе силы посмотреть ей в глаза. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Милена успела коснуться  пальцами его горячих губ, запрещая ему говорить. Она не хотела слышать этих банальных слов, которые говорят почти все в таких случаях. Увы, они уже ничего не смогли бы изменить.
 — Не надо, — ее голос был похож на легкое дуновения ветерка, — Я все понимаю. Не вини себя и будь счастлив.
 Александр на мгновение опустил голову, потом медленно встал. Его лицо выражало  растерянность.
 — Прости, — только и смог произнести он. — Так случилось…
     Александр ушел. Лишь на несколько секунд задержался он на пороге, чтобы в последний раз оглянуться назад.
 И Милена простила его. Ведь она любила Александра. Любила? А почему, собственно, «любила»? Она до сих пор любит его так же преданно и самозабвенно, как и прежде. Милена вновь взглянула на фотографию Александра. Сегодня был день его рождения, и вот уже четвертый год они отмечали этот день не вместе. Милена не так много знала об его нынешней жизни. Из газетных статей ей было известно, что Александр женился и уехал в Англию, где успешно снимается в кино и играет в театре. Милена отдала бы сейчас все, лишь бы еще раз увидеть его, взглянуть в его глаза. Что в них теперь? Счастлив ли он? Как сложилась его личная жизнь. Ведь успешная карьера – еще не самое главное в этой жизни. Милена знала это по собственному опыту.
 Она посмотрела на часы. Их стрелки показывали десять часов вечера. В душе Милены вдруг зародилось какое-то смутное предчувствие. Что именно оно предвещало – радость или печаль – она не могла понять. Милене совсем не хотелось спать. Дождь немного утих и больше не бил в стекло. Милена взяла со стола графин и налила в фужер легкого вина. «За тебя, любимый! За твое счастье!» Она сделала несколько глотков и поставила фужер обратно на стол.
 Вдруг тишину нарушил телефонный звонок. От неожиданности Милена слегка вздрогнула и, протянув руку к телефону, взяла трубку.
 — Алло.
 — Милена? — послышалось на другом конце провода.
 Она чуть не выронила трубку. То был Александр. Милена сразу узнала его. О, Господи, не может быть!
 — Александр?! — произнесла она, и голос ее дрогнул. — Ты откуда звонишь? Где ты?
 — Я здесь, в городе… — Александр запнулся, и Милена почувствовала, что его голос тоже дрожит.
 — Что-нибудь случилось? — робко спросила она.
 — Мне бы хотелось встретиться с тобой, — приглушенно ответил Александр.
 — Встретиться? Когда? — от волнения у Милены вспотели ладони.
 — Когда хочешь. Я остановился здесь недалеко, в гостинице.
 Милена снова посмотрела на часы.
  — Сейчас уже поздно, — сказала она, — да и погода ужасная. Приезжай ко мне завтра днем часа в три. — И чуть слышно добавила: — Я буду ждать.
 — Хорошо, — согласился Александр. — Спасибо тебе.
 — Значит, до завтра? — сказала Милена.
 — До завтра, — отозвался Александр.
 — С днем рождения тебя, — торопливо произнесла Милена, словно боялась, что вот-вот отчего-то может оборваться связь, и она не успеет передать ему свои поздравления.
 — Да, да, спасибо, — как-то рассеянно поблагодарил Александр, и на этом разговор был окончен.
 Милена повесила трубку и прижала пальцы к вискам. Что вдруг могло произойти? Сердце у Милены бешено забилось. Она понимала, что должна быть какая-то очень веская причина для того, чтобы Александр, спустя столько времени, вновь захотел увидеться с ней. Она легла в постель, но не могла заснуть. Ее душу охватила смутная тревога. Лишь под утро Милене удалось забыться неглубоким сном.
  Дурные предчувствия не обманули ее. Едва на следующий день Александр вошел в гостиную, Милене пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Перед ней стояла лишь тень Александра, того самого Александра, того голубоглазого красавца, по которому еще совсем недавно сходили с ума почти все женщины мира, который был нарасхват у самых известных режиссеров и продюсеров. И, наконец, перед Миленой стояла тень того, кого она так беззаветно любила все эти годы и за кем готова была пойти на край света по первому его зову. А что же было теперь?! Милена не верила своим глазам. Александр был похож на живого мертвеца: сильно похудевший, бледный, с черными кругами вокруг впалых глаз. Казалось, он едва держится на ногах. Темно-серый костюм сидел на нем, как на плохо сделанном манекене. Все это представляло собой жалкое зрелище. Александр огляделся вокруг.
 — А здесь ничего не изменилось, — произнес он слабым голосом.
 — Да, — отозвалась Милена, — я сохранила эту квартиру такой, какой она была при тебе.
 Она не могла оторвать взгляда от бледного лица, в котором сейчас, казалось, не было ни кровинки. Неуверенным шагом Александр подошел к ней и протянул букет из алых роз.
 — Как раньше. Помнишь? — спросил он.
    Милена ничего не ответила и лишь кивнула головой. Она уткнулась лицом в цветы, чтобы скрыть слезы, которые в тот момент обожгли ей глаза. Милена сидела в зеленом брючном костюме на меленьком диванчике. Она не хотела встречать Александра в инвалидной коляске и поэтому попросила мать убрать ее в другую комнату. Небольшой круглый столик перед диваном был накрыт на двоих, и на нем, как и раньше, несмотря на еще светлое время суток, горели свечи. Милена сама позаботилась о меню и приготовила все то, что любил Александр.
 — Садись, пожалуйста, — сказала она, показывая рукой на кресло, стоявшее по другую сторону стола.
 Александр медленно опустился в него. Его потухшие глаза вдруг оживила искра восхищения, когда он вновь взглянул на Милену.
 — Ты по-прежнему прекрасна, — медленно произнес Александр, желая поймать в этот миг взгляд Милены. Но та опустила глаза.
  Как давно она уже не слышала таких слов! Поправив рукой свои длинные черные волосы, ниспадавшие ей до пояса, Милена почувствовала, как краснеют ее щеки. Александр заметил это и слегка улыбнулся.
 — Это правда, Милена, — продолжал он, — я не преувеличиваю. Ты, в самом деле, отлично выглядишь. Я очень рад видеть тебя.
 — Спасибо за комплемент! — тихо сказала Милена. — Хотя здоровье мое ничуть не изменилось за это время.
  После этих слов повисла невольная пауза. Милена видела, как Александр погрузился в глубокую задумчивость. Казалось, он не знал с чего начать разговор. Затем он стал нервно тереть руки, рассеяно смотря по сторонам.
 — Что с тобой? — спросила Милена, не выдержав этого гнетущего молчания.
 Она протянула руку через стол и слегка коснулась руки Александра. Тот вздрогнул и быстро убрал руку.
 — Я очень изменился, да? — наконец произнес он. — Когда я вошел, ты даже испугалась меня. Не отрицай! Я сразу это заметил.
 Милена хотела было возразить, но Александр предупредительно поднял руку.
  — Не надо. Молчи, прошу тебя, — продолжал он. — Я знаю, что выгляжу ужасно. У меня ничего не осталось: ни работы, ни жены, ни друзей. Теперь я почти никто.
 Милена широко раскрыла глаза. Она еще не понимала, о чем говорит Александр. Она лишь чувствовала, как в ее душе усиливается тревога. Александр словно прочел ее мысли. Он встал, подошел к ней и, сев рядом, взял за руки.
 — Неужели ты не видишь? — он заглянул ей прямо в глаза. — Посмотри на меня хорошенько. Ведь я же болен! Болен лейкемией!
  Александр до боли сжал руки Милены. В его глазах стояло отчаяние. Услышав эти страшные слова, Милена на мгновение замерла. Потом, закрыв руками уши, она быстро замотала головой, словно желая проснуться от этого жуткого сна. У нее был настоящий шок. Все ее существо просто отказывалось верить в это.     
     Нет, нет, нет! Такого не может быть! Это слишком жестоко! Холод нежданной беды охватил все тело Милены, и она, протянув вперед руки, крепко обняла Александра. Она не смогла сдержать слез.
 — Господи! — наконец, прошептала она дрожащим голосом, немного придя в себя, — Расскажи, как это случилось. Расскажи мне все.
 Александр нежно отстранил ее и снова посмотрел в глаза.
  — Ты плачешь? — тихо произнес он. — Я не думал, что тебя так огорчит это известие. Ты должна была меня возненавидеть после того, как я поступил с тобой.
  — Ну, что ты, что ты… — Милена ласково провела рукой по голове своего возлюбленного. — Что было, то прошло. И очень хорошо, что ты в такую минуту обратился ко мне.
  Александр тяжело вздохнул, после чего встал и подошел к окну. Дождь, наконец-то, закончился, и даже выглянуло солнце. Исхудавшая фигура Александра резко выделялась на фоне дневного света.
  — У меня никого не осталось, кроме тебя, — глухо произнес он. — Все отвернулись от меня, узнав о моей болезни. Только еще двое поддерживают со мной какие-то отношения, но и они скоро забудут обо мне. С женой мы развелись… — Тут он сделал паузу, словно желая собраться с духом, после чего продолжал: — Но развелись еще до того, как стало известно, что я неизлечимо болен. А знаешь почему?
  Тут Александр вернулся на диван и снова взял Милену за руки. Теперь он сильно волновался, отчего голос его начал срываться. Но все же он продолжал говорить:
  — Наш брак был обречен с самого начала. Это была лишь иллюзия любви, в которую очень хотелось верить. Впрочем, Глэдис была искреннее в своих чувствах, нежели я. Она старалась сделать все, чтобы я был счастлив. И первое время мне действительно так казалось. После того, что случилось с тобой, я просто не был готов к такому повороту судьбы. Потом я встретил Глэдис, и мне захотелось отвлечься от всех этих проблем, внезапно навалившихся на меня. И я с головой окунулся в этот безумный водоворот страстей, который временами грозился поглотить меня всего, без остатка. После свадьбы мы уехали в Англию. Там меня приняли с распростертыми объятиями. Еще бы! Мировая знаменитость променяла Голливуд на их туманный Альбион. Они создали мне все условия для того, чтобы я, как можно, дольше не покидал их страну. Я вновь наслаждался славой, которая, как всегда, открывала мне любые двери, где бы я ни был. Но если с актерской карьерой все было, как нельзя лучше, то в личной жизни появились проблемы. Меня начали волновать воспоминания о наших счастливых днях в нашем уютном доме на берегу океана. Я вспоминал каждую деталь, каждую мелочь, связанную с тобой, и сердце мое не могло спокойно биться в такие минуты. Потом ты стала сниться мне. Я тянул к тебе руки, и ты шла ко мне со светлой улыбкой на губах. Я чувствовал запах твоих волос, твоей кожи. Я звал тебя, произнося по ночам вслух твое имя. Из-за этого у нас с Глэдис начались ссоры. Разумеется, ей было это неприятно. Я все понимал, но ничего не мог с собой поделать. А когда однажды на пике страсти я назвал ее Миленой – это была последняя капля, переполнившая чашу терпения Глэдис.
 Мы окончательно расстались, и она подала на развод. Я столько раз порывался позвонить тебе или даже приехать, но боялся, что ты не захочешь меня видеть, и эта мысль сдерживала меня. Потом было несколько мимолетных романов, которые не могли уже привести ни к каким серьезным отношениям. Да я к этому больше и не стремился. Мысли о тебе не отпускали меня. Я казнил себя за то, что посмел оставить тебя одну в таком положении, и был уверен, что после такого поступка назад уже возврата нет. А примерно через год первые симптомы страшной болезни дали о себе знать. В первый раз я почувствовал сильную слабость за рулем и едва не врезался в столб. Но тогда я не придал этому особого значения и приписал все к усталости из-за очень плотного графика съемок и спектаклей. А работал я действительно на износ, чтобы хоть немного вытеснить из сознания, мучившие меня мысли. Потом было еще несколько таких моментов, которые все же заставили меня задуматься о здоровье. Но времени на врача катастрофически не хватало. Наконец, дело дошло до того, что я потерял сознание прямо на съемочной площадке, в Париже, где мы снимали несколько эпизодов нового фильма. Вот тогда-то все и выяснилось в центральной клинике, куда меня доставили в срочном порядке. Не могу объяснить, что я почувствовал в ту минуту, когда мне объявили диагноз, да и не хочу. Уж слишком тягостно об этом вспоминать. Надеюсь, ты понимаешь меня. Ведь ты тоже пережила нечто подобное. Только тебе не говорили о том, что жить тебе осталось не так уж много.
  Александр замолчал, чтобы перевести дыхание. Он налил в бокал вина и залпом выпил. Это немного успокоило его, и он снова заговорил:
  — Меня перевели в онкологическую клинику, где был сделан курс химиотерапии, после которого мне стало чуть лучше. Но я понимал, что это ненадолго, так как болезнь была слишком запущена. Работать я больше не мог. Со мной разорвали все контракты. Жизнь начала утекать, как сквозь пальцы вода. Тогда я понял, что терять мне уже нечего, и решился все-таки сделать то, что долгое время не давало мне покоя. Продав квартиру в Лондоне и уладив все юридические дела, я прилетел сюда и остановился в гостинице под другим именем. Мне не хотелось ловить на себе жалостные взгляды и слышать шепот людей за спиной, обсуждающих мое теперешнее положение. Впрочем, меня теперь мало кто узнает, а если и узнает, то не верит своим глазам. В городе я уже две недели. Много передумал за это время и решил: если ты не захочешь видеть меня, то я напишу тебе письмо, в котором буду молить прощения за свой ужасный поступок, и, не обмолвившись ни словом о своей болезни, покину этот город навсегда. Господь посылает испытания, заставляющие нас по-иному взглянуть на всю свою жизнь и, если это еще возможно, успеть, хоть как-то искупить те грехи, которые мы совершили. Жаль, что порой осознаешь это слишком поздно, и у тебя почти не остается времени. Кто знает? Если б я пришел к тебе гораздо раньше, не боясь, что ты прогонишь меня, быть может, со мной не случилось бы того, что случилось сейчас…
  Александр опустил голову. Рассказ его был окончен. Ему больше нечего было добавить. Он словно отдавал себя на суд Милены и ждал ее приговора. А та в свою очередь ничего не могла сказать. Слезы душили ее. Она кусала губы, чтобы вновь не разрыдаться, видя, как самый дорогой ей человек страдает не только физически, но и душевно. Ей так хотелось одним движением руки излечить его, снять всю эту невыносимую боль и отчаяние. Но, увы, это было не в ее силах. Воистину судьба порою слишком жестока к тем, кого мы любим! Милена снова обняла Александра и прижала свои губы к его бледным губам.
 — Как давно я не целовала тебя, — произнесла она еле слышно.
 Она почувствовала, как руки Александра немного робко обнимают ее за талию, и от этого прикосновения по телу Милены пробежала сладостная дрожь.
 — Прости меня, прости! — хрипло шептал Александр, зарываясь лицом в ее длинные волосы.
  Он вдыхал ее аромат, словно заново открывал для себя этот интимный мир. На какое-то мгновения ему показалось, что страшная болезнь покидает его измученное тело, и ему захотелось дышать полной грудью. От этого ощущения у него даже закружилась голова, и он словно сквозь сон услышал слова Милены:
  — Мне не за что прощать тебя, потому что я никогда ни в чем тебя не винила. И ты это знаешь. У каждого человека есть свои грехи, и не нам судить их.
  Александр упал на колени. Из его глаз брызнули слезы, слезы, облегчающие его душу, столько времени терзавшуюся. Милена умоляюще протянула к нему руки.
 — Не надо, не надо так, — повторяла она, стараясь привлечь его к себе. — Все хорошо, все хорошо…
 Александр с трудом поднялся на ноги. Его сильно шатало.
  — Вот также четыре года назад, — торопливо произнес он, — я стоял перед тобой на коленях, умоляя отпустить меня. И ты меня отпустила. Теперь же, наказанный судьбой, я вернулся обратно и вновь не слышу от тебя ни единого слова упрека. Боже! Я не достоин такой женщины, как ты!
  В ответ на это Милена обвила руками голову Александра и, заглянув в глаза, подарила ему один из тех печально радостных взглядов, в который вкладывают всю душу.
  — Если тебе это необходимо,— продолжала она, — если тебе хоть как-то это поможет, то ты можешь остаться здесь, со мной. Я так давно ждала, ждала вопреки всему, что, может быть, однажды вновь стану нужна тебе. И это случилось, пусть даже наша встреча омрачена слишком горьким событием. Ничего. Мы будем вместе столько, сколько даст нам судьба. Помнишь наши клятвы перед алтарем? Любить друг друга в радости и в горе, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит нас…
  Александр, не в силах больше сдержаться, упал на колени и благоговейно припал сухими губами к чуть дрожащей руке Милены. Лучи сентябрьского солнца проникали сквозь незанавешенное окно в комнату, нежно согревая две страдающие души. 

Подпись автора

«Жизнь – это улыбка даже тогда, когда по лицу текут слезы». В. А. Моцарт.
«Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия». Жан Ануй.
«Все лучшее покупается ценою великого страдания...» Колин Маккалоу.